Постмодернизм в искусстве.

1970-е годы в СССР — эпоха постмодернизма, она принесла новый поворот в отношениях наследия и современности. Мировое художественное наследие осознается как словарь пластически и семантически самодостаточных «формул», готовых к этой игре со смыслами, которую ведет творческая воля художника. Эта игра дает неожиданные (и это принципиально) всплески символов, а иногда и новых форм, либо отсутствие каких бы то ни было смыслов (что так же является принципиальным).
Игра, неотъемлемое качество творчества, в постмодерне становится главной стратегией художника. Глубина и сложность этой игры зависят от глубины личности и дара ее творца.

Живопись художников поколения семидесятников на Малой Грузинской является необходимым звеном (наряду с концептуализмом, соц-артом и живописью позднего модернизма) в формировании постмодернизма в России. Различные направления в искусстве 1970-1980-х годов так или иначе использовали «цитату», игру со смыслами, обыгрывали стериотипы массовой культуры и наследие мировой художественной культуры.
Художник мыслил себя в контексте искусства ушедшего времени, в некотором квазимузее, соотносил себя с ним, одновременно пытаясь создать собственное творческое поле.

Представители Малой Грузинской более свободно работали с фрагментами, «осколками» той или иной художественной эпохи, культурно-временного «поля», свободно смешивая разные приемы и языки. Именно их искусство определило «выровненное» поле культуры последующих десятилетий, где на равных сосуществуют разные стили и языки. Здесь более откровенно, чем в официальном искусстве, использовалась цитата, очень часто пластически и образно «повисшая в воздухе», словно бы ни с чем не связанная.

В картине С.Симакова «В гостях у Вермеера» (1979) цитируется фигура живописца с полотна Вермеера Дельфтского. Изображенный спиной к зрителю, живописец за мольбертом повернут лицом к зимней панораме Троице-Сергиевой лавры, над которым парит голова девушки — еще одна цитата из Вермеера. На переднем плане — портрет жены художника. В облике сидящей в кресле женщины есть черты, напоминающие о живописи «старых мастеров»: вся пластика движения, цветок в руках, свободные складки драпировки за спиной. Они даны как формулы, отсылающие к культурной памяти зрителя и стимулирующие «раскручивание» свободного ассоциативного ряда. Но тут же художник предлагает зрителю совершенно иной, намеренно сниженный ассоциативный ряд: на ручку старинного кресла наброшена мехом вверх фуфайка, а табурет живописца подпирает простое березовое полено.
Живописец Вермеера — знак-заместитель самого автора, но источник цитаты неясен: картина Вермеера или это «цитата цитаты» с картины С.Дали? В работе Симакова объединены фрагменты разных художественных «полей», художник «скользит» над ними, смешивает их.

Фрагменты из книги А.К. Флорковской «Малая Грузинская 28»